Это отразилось и на делах духовных. Так в мае 1698 года священник кашпирской Троицкой церкви Григорий Мелентьев был послан патриархом освящать собор в новопостроенном городе Петровске. Казалось, в споре за первенство Кашпир окончательно победил старшего брата. Даже знамения свыше, вроде, этому свидетельствовали. Приблизительно в 1713 году пастухи обнаружили на берегу Волги возле источника чудотворный образ во имя Фёдоровской Божьей Матери, который был торжественно перенесён в кашпирскую церковь.
Почему так спешно перебрался туда старец Кирилл с братией? Ответ, по-моему, лежит на поверхности. В кашпирских окрестностях легко можно было получить пожалование земель на берегу Волги, а это уже не целинная засызранская степь, которую неизвестно кто будет пахать. Это рыба. Желающих ее ловить, а, следовательно, платить немалые отчисления хозяевам ловель, было пруд пруди.
Но история, как это часто бывает, сделала резкий поворот. Уже в 1730 году кашпирская воеводская канцелярия упраздняется, а сам Кашпир становится пригородом Сызрани. Почему же так случилось?
В 1767 году, подполковник Свечин так описывал Кашпир. «Ныне во оном месте опустевшее городовое сосновое укрепление, сделанное по тогдашнему обычаю вышиною не ниже пяти с половиною аршин, с шестью не малыми башнями, и с двумя воротами, от коего вверх по горе рытой вал и ров, который продолжается сажен на 300; в конце оного башня, которая и ныне называется сторожевая, внутри оного, как каменного, так и деревянного строения, купечества и торгов никаких нет, но только от сего места в полугоре, саженях в 200 церковь деревянная, а другая такая же под горой, где и слобода живущих пахотных солдат, коих числом 436 душ. Что происходило по сему городу знатного, жители ничего не знают».
Внимательное сопоставление этого описания с тем, что делали дьяки Разрядного приказа в 1703 году сразу наводит на мысль, что речь идёт… о разных крепостях. Ведь в первом случае укрепления были дубовыми!
Кроме этого, приходской храм Кашпира имел престолы во имя Успения Божей Матери и Николая Чудотворца. А ведь при основании крепости городской собор был Троицким. Здесь явно скрывается какая-то тайна. Разгадка её, как мне кажется, кроется в сведениях, приведённых Иваном Голиковым в его огромном труде о деяниях Петра Великого.
В 1713 году Россия, потерпев поражение в войне с Турцией, вынуждена была вернуть ей крепость Азов, закрывавшую крымским татарам путь на Волгу. Последствия не заставили себя долго ждать. Уже в августе 1717 года «в великом множестве татар, азовских бешлеев и других народов, а также имея при себе изменника донского казака Некрасова с казаками, впали в пределы Российские и разорили: предместья городов Царицина, Пензы, Симбирска, Саратова, Инзарска, Петровска и Ломова с их уездами, между Тамбова и Воронежа и во многих пригородках, а также по рекам Хопру и Медведице и окольным местам произвели страшное опустошение; городки Кашпир и Рамзаевский, приступом взяв, разорили. Весь хлеб предали огню, все имение и скот пограбили. Побили людей всякого звания 712 человек, в полон взяли 12107,сожгли 80 церквей. Из всего сего числа донскими казаками отбито у сих варваров в плен ведомых людей лишь 1500 человек».
Событие это вошло в историю, как большой кубанский погром и, мягко говоря, официальной наукой никогда не афишировалось. Ведь получается, что Кашпир был полностью уничтожен, да и окрестности Сызрани сильно разорены. Становиться понятным, почему исчезли дубовые стены, Троицкий собор, а сам Кашпир вскоре превратился в пригород Сызрани. В краеведческих трудах есть упоминание, что Христорождественский собор в нашем кремле был построен в 1718 году, как раз после упомянутых событий. Не стал ли кубанский погром причиной того, что исчез наш первый собор во имя иконы Божьей Матери Живоносного источника?
Хочется верить, что со временем историки найдут в архивах описание подробностей этих драматических событий, и мы узнаем всю правду о том, что же тогда произошло.
VI. На перекрёстке культур и религий
Первыми поселенцами были люди военные: солдаты, казаки, служилые мурзы. Именно с их появлением наш край реально стал частью Российского государства. В 1687 году во время строительства Кашпира были посланы люди».. из Синбирска… для приводу руских людей ко кресту, а мурз и татар, и мордву, и чювашу к шерти». Теперь настал черёд освоения новых земель. С одной стороны здесь можно было без хлопот обзавестись обширными владениями, с другой – для их освоения нужны были значительные средства.
Самыми лакомыми считались куски на Самарской Луке, надёжно прикрытые Волгой и крепостью Сызран. Скорее всего, именно там получали земли дворяне, входившие в состав разведывательного отряда, определявшего место для города и строившие его. В 1682 году землю по Тишереку и Усе получил Евсей Губин, по соседству с ним пожаловали поместьем дворянина Семёна Нагаткина, чуть дальше к Волге – Василия Аверкиева и Давида Ильина. Средств для освоения поместий у них, судя по всему не было. Только Губин основал небольшую деревеньку и поныне носящую его имя, а остальные вскоре обменяли свои земли на имения в более обжитых краях.
Новым хозяином владений Аверкиева и Ильина в 1692 году стал московский Вознесенский монастырь. Он ещё в 1684 году, сразу после основания Сызрани, перевёл в наш край 200 семей из своих владимирских вотчин, основав село Кузьмодемьянское (нынешняя Старая Рачейка). Место хорошее, прямо за крепкими спинами казаков из Жемковской слободы. Теперь на берегу Волги в бывших угодьях Аверкиева и Ильина в 1700 году уже значилось село Вознесенское (Костычи). Было у него ещё одно название – Городище, доставшееся от прежних времён.
Там на крутом берегу Волги стояли развалины древней крепости. Причём, довольно внушительные. Кто и когда построил её неизвестно и по сей день. В окрестностях часто находили золотоордынские монеты, а первые поселенцы увидели крепкие каменные стены и следы каких-то строений. Место так и называлось Татарское Городище, под этим именем оно и записано в межевых книгах Печерских казаков.
Переселившиеся из владимирских краёв, славных своим садоводством, крестьяне скоро заметили ещё одну особенность. Вокруг крепости в изобилии росли дикие вишни какого-то неизвестного сорта, отличавшиеся особенным вкусом. От чьих садов они остались? Эти вишни впоследствии составили славу села. О них писали путешественники, их саженцы приобретали селекционеры.
В бывшей крепости построили церковь и устроили кладбище. Сами поселились за стенами. Место было исключительно удобное. Совсем рядом располагался Батрацкий перевоз, от которого начиналась заволжская дорога на Яик, впоследствии ставший Уралом. Постоянного поселения там не было, но каждое лето здесь появлялись перевозчики и охранники из Сызрани, в чьи обязанности входило контролировать этот очень важный путь. Было у этих мест и ещё одно название Калмыцкая мена. Каждый год сюда в заволжские луга на летние кочевья прибывали калмыки. С ними велась обширная торговля. Главным товаром был скот. Его сызранские купцы в большом количестве и с большой выгодой перегоняли перегоняли в более населённые места.
Торговля калмыцким скотом была настолько обширна, что, когда в начале XVIII века выбирали символ для городского герба, то остановились на изображении быка. Правда, как это часто бывает в России, утверждён герб был уже тогда, когда и калмыки и их знаменитый скот остались в прошлом.
Кстати в Сызрани того времени жило немало калмыков. Практически каждая состоятельная семья имела одного, а то и нескольких дворовых, купленных на Калмыцкой мене. Когда началось запрещение на владение крепостными для недворян, они доставили много хлопот местному магистрату. Со временем многие калмыки крестились, обзавелись семьями и растворились в русском населении города.
Вообще тема калмыки и Сызрань ещё ждёт своего исследователя. Почти столетие наш город стоял на границе этого могущественного ханства, сгинувшего в одночасье в 1771 году. В нём были буддийские храмы и школы, мудрецы, побывавшие в Лхасе и знавшие тибетскую медицину и древнюю философию. Именно к калмыкам прибыло первое китайское посольство в Россию. Зиму 1713—1714 года оно зимовало в Саратове, а путь туда, возможно, пролегал через Сызрань. Впоследствии китайский посланник Тулишен описал увиденное в книге с характерным названием «Заметки о путешествии на край света». Отряды из поволжских городов постоянно привлекались к участию во всяких внутрикалмыцких делах и даже несли службу по охране резиденции ханов.
За два с половиной столетия после ухода калмыков из Заволжья почти всё позабылось. Осталась только так популярная в народе сказка о волшебной стране праведников Беловодье, лежащей где-то далеко на Востоке и сильно напоминающая буддийскую легенду о Шамбале. Да ещё чёрный калмыцкий бык на сызранском гербе.
